РАСТЕНИЯ ПЕНЗЕНСКОЙ ОБЛАСТИ

Гуго Эдгарович Гроссет родился в г. Пензе 8 II 1903 (нов. ст.) в семье служащего. В 1923/24 уч. году учился в Воронежском государственном университете (у проф. Б. М. Козо-Полянского), затем перешел в Московский государственный университет и окончил его по кафедре геоботаники в 1930 г. (будучи учеником проф. В. В. Алехина и Д. П. Сырейщикова).

Интересоваться ботаникой Гроссет начал еще учась в Пензенском сельскохо­зяйственном техникуме, с 1920 г. он собирает в гербарий растения в окрестностях Пензы. Результаты его первых флористических исследований (с 1921 г.) учтены в работе проф. И. И. Спрыгина «О некоторых редких растениях Пензенской губер­нии. 4-е сообщение». Пензенский гос. обл. музей, выпуск 2-й, Пенза, 1927 г.

Гроссет унаследовал особенности Московской геоботанической школы: углуб­ленная работа над какой-либо систематической группой растений и геоботаническое изучение определенной географической области (в этом отношении его интересы находятся главным образом в пределах южной половины европейской части СССР — степное направление).

Благодаря «превратностям судьбы» Г. Э. оказался надолго лишенным возмож­ности заниматься горячо любимым делом (1938—1955 гг.). Позже, работая (не по специальности) в г. Магадане, он возвращается к ботаническим исследованиям и обращает внимание на важный как с научной, так и с практической точки зрения объект растительного покрова северо-восточной Сибири — кедровый стланик. Пребывание в Магадане завершается сбором и обработкой материала, кото­рый был изложен в статье «К изучению экологии кедрового стланика. . .» (1959) и монографической работе «Кедровый стланик» (1959). Обращает на себя внимание одна деталь, которая свидетельствует о большой преданности Гроссета науке и о его упорстве в работе. Так, во «Введении» к монографии о стланике он благодарит начальника Сантехконторы В. Ю. Радкевича за разрешение пользоваться во внеурочное время помещением «и оборудованием теплотехнической лаборатории» для своей работы.

В своих работах Г. Э. удачно совмещает данные экологии, систематики растении и ботанической географии. Ряд его работ свидетельствует о тщательной и глубокой разработке им вопросов ботанической географии с охватом смежных дисциплин: почвенной географии, климатологии, палеогеографии, археологии и т. д.

Основные работы Гроссета посвящены критическому пересмотру существующих представлений о генезисе растительности лесостепной зоны. Г. Э. считает, что во­просы генезиса растительности не могут решаться одним ареалогическим методом, без учета всего имеющегося палеогеографического материала и динамики ареалов за четвертичное и послеледниковое время. Представления Гроссета в этой области сводятся к следующему.

Анализ палеогеографических условий времени последнего оледенения заставляет отрицать возможность сохранения третичных или межледниковых реликтов широколиственных лесов на Русской равнине, на Урале и в южной Сибири (1935 г., 1958 г.. 1962 г.). Послеледниковые сукцессии растительности, не только в районах предпо­лагаемых убежищ широколиственных лесов, но и значительно южнее, начались с сосново-березовой стадии. Даже в северных предгорьях Крыма широколиственным лесам предшествовали березово-осиновые. Эти термофильные реликты являются сви­детелями тех изменений климата и растительности, которые имели место уже после окончания оледенения. Общие палеогеографическне соображения, а также имею­щиеся палеоботанические и ареалогические данные заставляют признать существо­вание более влажной климатической эпохи на современной территории лесостепной и степной зон в послеледниковое время (1933 г., 1936 г., 1961 г.). Лесостепь с участием широколиственных пород сформировалась в послеледниковое время раньше всего па юге — в современной степной зоне, за счет миграций из балканского, крымского л кавказского убежищ, и отсюда распространялась к северу вместе с постепенным потеплением климата. Последующая аридизация климата на территории совре­менной степной зоны прервала связь между лесами равнинной лесостепи и лесо­степи предгорий Крыма и Кавказа. В се­редине голоцена не было длительного периода (суббо реального), отличавшегося значительной сухостью климата, во время которого якобы происходило отступание лесов к северу

(1933 г., 1935 г., 1961 г.). Не доказывает существование подобного периода и присутствие горизонта темно­цветных почв, который считается аналогом пограничного горизонта торфяников (в про­филе отложений пойменной террассы ряда рек) (1937 г.). Реликты степной флоры на севере относятся к более раннему перио­ду — к оледенению и началу голоцена (1933 г., 1935 г.). После влажного и теп­лого периода середины голоцена произо­шло отступание широколиственных лесов от их северной, восточной и южной гра­ниц в связи с похолоданием климата и усилением континентальности. Аналогич­ное сокращение претерпели и ареалы мно­гих тепло- и влаголюбивых видов, оста­вивших реликтовые нахождения за пре­делами их современных сплошных ареа­лов.

Таким образом, фактический материал заставляет считать, что широколиствен­ные леса пришли в пределы современной лесостепи не с севера, а с юга. Представле­нию о надвигании широколиственных ле­сов с севера противоречит и географическое распространение отдельных видов этой фор­мации. Южные острова дубрав и дубравы юга лесостепи характеризуются большим видовым разнообразием. Вместе с продви­жением к северу и с приближением к «полосе сплошных дубрав» один за другим выпа­дают характерные дубравные виды. Подобным же образом по направлению к северу уменьшается и количество рас дуба (1930 г., 1933 г.). Наблюдаемое в ряде случаев сравнительно недавнее поселение широколиственного леса на черноземе не может слу­жить доводом в пользу общего смещения лесной зоны к югу и недавнего появления лесов в пределах лесостепи. Распределение островов лесных почв, вкрапленных в основной фон черноземных почв, заставляет признать возможность проградации чернозема. Почвы лесостепи сформировались под переменным влиянием лесной и степной растительности. Лес и степь, видимо, неоднократно менялись местами, вместе с чем процесс деградации чернозема сменялся его проградацией и обратно. В качестве вероятных причин подобной смены Гроссет признавал: изменение почвы самими фор­мациями леса и степи, в связи с чем изменялась их конкурентоспособность, «утомле­ние почв» из-за накопления токсинов, деятельность вредителей, уничтожение лесов человеком, за чем следовало возвращение леса на временно занятую степью терри­торию (1930 г., 1933 г., 1934 г., 1936 г.).

В работе о происхождении флоры Крыма (1936 г.) Гроссетом подвергается сом­нению существование Понтиды, через которую, по мнению ряда авторов, произошло заселение Крыма, и доказывается, что современная флора Крыма пришла с севера, через южную Украину. Средиземноморские виды флоры Крыма могли проникнуть этим путем на полуостров еще в конце плиоцена. В дальнейшем обмен флорами гор­ной части Крыма и юга Украины осуществлялся неоднократно па протяжении чет­вертичного периода и имел место в начале послеледникового времени.

Другие работы посвящены описанию растительности отдельных районов (1928 г., 1929 г., 1932 г.), систематике и географии фиалок (1928 г., 1931 г.), изучению экологии и, в частности, механизма активного полегания кедрового стланика при наступ­лении морозов (1959 г.).

Л. В. Кудряшов, Н. А. Прозоровский и Д. А. Транковский. Ботанический журнал. 1967. Т. 49, № 2.